Почему финны помнят о Курманжан
19 июня, 2018Наука история сродни азартной игре: в ней тоже почти все зависит от случая. Нет гарантии, что ваше давнее воспоминание или старенький снимок в семейном альбоме не подарит миру сенсацию. Например, не так давно мир узнал нечто новое о самой знаменитой из кыргызских женщин — легендарной «царице» Алая. Отныне ее биография вплетена в историю не только Средней Азии, но и … Финляндии.
Чем же Курманжан датка заинтересовала граждан далекой страны? В этой истории не обошлось без другого видного кыргызстанца, ныне здравствующего нашего современника. Речь идет о политике, известном еще с акаевских времен, сыне классика кыргызской литературы, Кулубеке Бокомбаеве. Как-то раз, будучи тогда в должности министра экологии КР, случилось ему побывать с официальным визитом в Хельсинки. Как поделился впоследствии Кулубек Джоомартович с автором этих строк, поездка осуществлялась с целью проведения тендера по экологическому проекту для Кыргызстана.
Финны, показывая кыргызской делегации местные достопримечательности, не упустили шанса сводить гостя в мемориальный музей своего знаменитого соотечественника, маршала Карла Густава фон Маннергейма.
Этот финляндец шведского происхождения, бывший в 1944 – 1946 годах президентом Финляндии, стал ее национальным героем еще в 1939-м, во время советско-финской войны. Тогда доблестная Красная армия не смогла победить соперника, небольшое и совсем не сильное в военном отношении государство. Помешал гениальный план обороны, вошедший в историю под названием «линия Маннергейма». А вот до Октябрьской революции барон Маннергейм – как, впрочем, и все финны, был подданным Российской империи. Поскольку в ее дворянском сословии не существовало деления на своих и чужестранцев, Карл Густав получил лучшее, о чем мог тогда мечтать любой русский дворянин – блестящее военное образование и возможность придворной карьеры. Был свидетелем коронации Николая II, участником Русско-Японской и I Мировой войн. А в 1919 году стал регентом короля своей страны, вышедшей тогда из-под юрисдикции России.
Почему именно в музей Маннергейма не терпелось финским чиновникам сводить кыргызстанца Кулубека Бокомбаева? Оказывается, барон был однажды проездом и на территории Кыргызстана. Произошло это в 1906-1908 годах, во время военно-научной экспедиции по азиатскому континенту, предпринятой по инициативе Генштаба российской армии. На пути в Северный Китай и Японию участники останавливались в Алайской долине. За два года, верхом на коне, Карл Густав преодолел в общей сложности 14 тысяч километров, от Самарканда до Пекина. В финале пути всадника ждало присвоение очередного воинского звания генерала. Разумеется, не за спортивные рекорды присваивают такой титул: как и Н.М. Пржевальский, а еще раньше и Чокан Валиханов, наш герой был, прежде всего, военным разведчиком. О чем не преминули вспомнить финны, показывая кыргызстанской делегации стенды с редкими фотоснимками. И тут Кулубека Джоомартовича вдруг осенило…
«Архив» детской памяти
Неожиданное воспоминание может сулить немало интересного. Особенно, если в родне у тебя числятся далеко не последние в стране люди. Так вот, в числе родственников К. Бокомбаева есть праправнук алайской царицы, ныне покойный Жолборс Мирзапаязов. Так вот, когда сын Джоомарта Бокомбаева был еще совсем мальцом, Жолборс Маткабулович однажды рассказал ему странную историю, как однажды в гости к великой датке наведался какой-то генерал – то ли финн, то ли швед по национальности… Когда неожиданное предположение Кулубек Джоомартович поведал своим финским собеседникам, те только пожали плечами: оказывается ни в каких архивах нет подтверждения о том, что Маннергейм встречался с Курманжан. И что самое интересное, в официальной историографии отсутствуют не только документы, подтверждающие факт встречи двух легендарных личностей, но даже упоминание о посещении бароном пределов Кыргызстана.
— Это не удивительно – предположил К. Бокомбаев – ведь экспедиция, которую совершали Карл Густав и его люди, носила военный характер и потому проходила под грифом «секретно». Разумеется, ни о каких архивных данных в таком случае не может быть и речи. Зато полузабытое детское вспоминание о «предании старины глубокой» засело где-то в чуланчиках моей памяти. И вот, всплыло… Гид тогда пришел в замешательство. Но наступал вечер, музей уже закрывался. Его служителям ничего не оставалось, как сослаться на этот факт. И пообещать, что они обязательно постараются подтвердить или опровергнуть смелую догадки.
Как продолжил мой собеседник, ему показали охотничьи трофеи, добытые бароном на Алае – несколько пар рогов архаров. К тому же Карл слыл неплохим фотографом. Потому сохранилось немало его фотографий, снятых в горах Кыргызстана. Эти снимки великолепного качества содержат немало сцен из быта алайских и кашгарских кыргызов, юрт на фоне восхитительных горных пейзажей.
— Не может быть, чтобы, хотя бы среди негативов не было снимка Курманжан датки: Алай ведь – ее родовая вотчина. Быть такого не может, чтобы Маннергейм, попав в ставку «алайской царицы», не встретился с нею – добавил Кулубек Джоомартович – и, представляете, работников музея я все-таки уговорил. Несмотря на окончание рабочего дня, они провели меня в хранилище слайдов, сделанных Карлом, но не вошедших в основную экспозицию. Время, кажется, тогда остановилось… С вежливым любопытством рассматривал я бесконечные снимки. И тут… О чудо! Вдруг вижу фотографию, где датка – в юрте, рядом с Маннергеймом. А потом другой слайд, на котором совсем уникальный кадр: Курманджан верхом на коне. Представляете, ей тогда было девяносто шесть лет…
Находка повергла сотрудников музея в смятение. Смущенные, они пообещали кыргызстанцу еще раз внимательно изучить свои архивы, постараться найти документальное подтверждение встречи барона с даткой.
Что удивило Маннергейма
Что удивительно, такие документы финны все-таки нашли. Почти через год после поездки К. Бокомбаева в Хельсинки, к нему пришел по почте конверт. В нем, помимо найденных в музее двух фотоснимков, была ксерокопия дневниковых записей К. Маннергейма – где автор подробно повествует о своем пребывании в ставке Асанбека, сына Курманджан, а также о встрече с ней самой. Как с восхищением вспоминает барон о датке, «она с помощью внука легко села на коня, и по тому, как сидела в седле, было видно, что езда верхом – для нее привычное дело». Согласитесь, весьма лестен такой комплимент кадрового российского офицера, искушенного в верховой езде…
Впрочем, наверняка не только верховой ездой удивила тогда 96-летняя женщина гостя из России. Достаточно вспомнить, что Курманжан, вдова покойного Алымбека датки, наследника древнего знатного рода, когда-то была приближенной ко двору Кокандских ханов. Вопреки устоявшемуся мнению о, якобы «невежественной» восточной деспотии Коканда, его правители проявляли интерес к европейской культуре. Не была ей чужда и кокандская знать. Например, достоверно известно, что «царица» Алая, помимо родного кыргызского языка, а также арабского и фарси, неплохо владела… французским!
Давайте немного пофантазируем о том, как проходила та самая встреча датки с будущим маршалом Маннергеймом. Наверняка он попросил толмача дословно перевести свое приветствие. И вот, когда военный переводчик стал выполнять этот приказ, неуклюже коверкая кыргызские слова, гость услышал французскую речь: 96-летняя кыргызка заговорила на языке Мольера и Лафонтена. Известно ведь, к тому времени Курманжан был официально пожалован дворянский титул. А российским дворянкам подобало говорить по-французски… Нетрудно представить, в какой шок это могло повергнуть Карла – и без того восхищенного верховым искусством своей собеседницы.
Разумеется, подобная история из рода фантазий. Зато давно установлен тот факт, что «царица Алая» слагала стихи на фарси. Притом, интересовалась нарождавшимися тогда кинематографом, фотографией и другими техническими новинками того времени. Словом, несмотря на исламское воспитание и горячую любовь к своему народу, была открыта европейской культуре. Чего, к сожалению, не хватает сейчас некоторым нынешним отечественным политикам. Которые, несмотря на популистские речи об «интеграции Кыргызстана в мировое сообщество», порой не упускают случая призвать к возврату в патриархальное прошлое – нередко упоминая при этом имя Курманжан датки. Интересно, как ответила бы на такие призывы «Алайская царица»…
Андрей ТОКОМБАЕВ, Новые Лица
Фотографии из открытых источников
